Бизнес имени меня
«Не спрашивайте меня, сколько я зарабатываю; спросите себя, сколько Вы можете заплатить мне» (не помню, кто это сказал, но… похоже, что я).
Этой истории могло бы и не быть, если бы я всерьёз воспринимала Интернет, как место для извлечения прибыли. Я вошла в него на всех парах — больше для удовольствия, нежели для работы — и тут же получила предложение… стать суррогатной мамой для ребёнка одного высокопоставленного восточного чиновника. Будь во мне хоть капля корысти, я бы согласилась и обеспечила своё будущее до конца дней, а на бизнесе в Интернете поставила жирную-прежирную точку, но… Я оказалась совершенно не тем человеком, который знает толк в деньгах. Может я не умела считать, а может не знала, зачем мне деньги. Признаться, я и сейчас не знаю, зачем они мне; но свой бизнес в Интернете у меня есть, вот только бизнес он больше на словах, точнее на слове, точнее на его непосредственном лексическом значении – «дело» — и ни экономическим звуком больше.
Моя жизнь – это не история взлётов и падений, как у некоторых, в ней никогда не было ни чёрных, ни белых полос, это вообще не история, а так – Я, наблюдающая за другими из подворотни души. Мне тут уютно и комфортно: мир не трогает меня, я не трогаю мир, и все довольны и счастливы. Когда-то давно я дышала полной грудью, но что-то тяжёлое, неизбывное по своему отчаянию, упало на меня, и я перестала дышать. По счастью, судьба оказалась дамой адекватной, — а может ей просто надоело смотреть, как я душу слезами подушку, — как бы там ни было: она вытолкнула меня на поверхность иной жизни, предоставив в моё распоряжение огромный дом, доставшийся мне в наследство от родственника, которого я совсем не знала; чужую страну, чужих людей…
Я сдала нижний этаж дома жильцам, перекроила под себя интерьер второго и… мне больше нечем было заняться. Прошлое меня не касалось совершенно, поскольку вокруг было только будущее, стойкой и стоячее, как прокисшая вода в болоте. Моё выжившее под всеми бурями эмоций любопытство постепенно покрывалось плесенью чужого языка, которого я не понимала. Первоначальная радость от того, что, наконец-то, я могу быть среди людей и не слышать их, угасла, уступив место смертельной скуке… Я вставала рано утром, пила кофе с персиками и отправлялась на прогулку: зимой бродила по городу, летом лениво валялась на взморье. Я прочитала все книги, посмотрела все фильмы, перепробовала все продукты из местных магазинов, перемерила всю одежду… Я научилась разбираться в моде, готовить и молиться; я выучила все повадки птиц, живущих в моём саду, и каждой из них дала своё имя; я научилась лечить себя и, когда отчаянно соскучилась по русскому языку, научилась спорить с незнакомыми мне людьми на форумах – о политике, истории, жизни… Я познала всю глубину человеческой натуры и мироустройства и поняла, что больше мне заняться нечем – совершенно. Если я чего-то и не знала, то могла догадаться; если не догадывалась – значит, это можно было воспринимать, как есть. Всё равно смысла не было ни в чём, как не было и дела, которое бы сдерживало бы меня в русле жизни.
Я всегда боялась воды, но научилась плавать; я никогда не была толстой, но научилась худеть на пятидесяти диетах поочерёдно; я никогда не любила поэзию, но со скуки начала писать стихи… Всегда было что-то, через что хотелось переступить, и всегда это что-то заканчивалось. Постоянным оставалось только одно: бесконечные человеческие проблемы. Казалось, современная цивилизация только и делает, что учится на своих ошибках, спотыкаясь о незнание очевидных вещей. Захотелось ли мне тогда научить её чему-то или просто надоело бесцельно слоняться между мыслями, что мне в очередной раз сделать в первую очередь – освоить изготовление кукол реборн или научиться программировать микроконтроллеры, — я не помню. Помню лишь, что случайно наткнулась в Интернете на статью о фрилансе, и подумала, что это – моё. Я и так была свободна от всего, поэтому капелька свободы занятости мне точно не помешала бы. Заодно это избавило бы меня от редких, но не ставших от этого менее навязчивых, вопросов родственников, оставшихся по ту сторону границу, а чем же я занимаюсь по жизни? Теперь я могла лениво говорить в Skype: «У меня своё дело в Интернете», и вопросы таяли, как дым на ветру.
Источник
Этой истории могло бы и не быть, если бы я всерьёз воспринимала Интернет, как место для извлечения прибыли. Я вошла в него на всех парах — больше для удовольствия, нежели для работы — и тут же получила предложение… стать суррогатной мамой для ребёнка одного высокопоставленного восточного чиновника. Будь во мне хоть капля корысти, я бы согласилась и обеспечила своё будущее до конца дней, а на бизнесе в Интернете поставила жирную-прежирную точку, но… Я оказалась совершенно не тем человеком, который знает толк в деньгах. Может я не умела считать, а может не знала, зачем мне деньги. Признаться, я и сейчас не знаю, зачем они мне; но свой бизнес в Интернете у меня есть, вот только бизнес он больше на словах, точнее на слове, точнее на его непосредственном лексическом значении – «дело» — и ни экономическим звуком больше.
Моя жизнь – это не история взлётов и падений, как у некоторых, в ней никогда не было ни чёрных, ни белых полос, это вообще не история, а так – Я, наблюдающая за другими из подворотни души. Мне тут уютно и комфортно: мир не трогает меня, я не трогаю мир, и все довольны и счастливы. Когда-то давно я дышала полной грудью, но что-то тяжёлое, неизбывное по своему отчаянию, упало на меня, и я перестала дышать. По счастью, судьба оказалась дамой адекватной, — а может ей просто надоело смотреть, как я душу слезами подушку, — как бы там ни было: она вытолкнула меня на поверхность иной жизни, предоставив в моё распоряжение огромный дом, доставшийся мне в наследство от родственника, которого я совсем не знала; чужую страну, чужих людей…
Я сдала нижний этаж дома жильцам, перекроила под себя интерьер второго и… мне больше нечем было заняться. Прошлое меня не касалось совершенно, поскольку вокруг было только будущее, стойкой и стоячее, как прокисшая вода в болоте. Моё выжившее под всеми бурями эмоций любопытство постепенно покрывалось плесенью чужого языка, которого я не понимала. Первоначальная радость от того, что, наконец-то, я могу быть среди людей и не слышать их, угасла, уступив место смертельной скуке… Я вставала рано утром, пила кофе с персиками и отправлялась на прогулку: зимой бродила по городу, летом лениво валялась на взморье. Я прочитала все книги, посмотрела все фильмы, перепробовала все продукты из местных магазинов, перемерила всю одежду… Я научилась разбираться в моде, готовить и молиться; я выучила все повадки птиц, живущих в моём саду, и каждой из них дала своё имя; я научилась лечить себя и, когда отчаянно соскучилась по русскому языку, научилась спорить с незнакомыми мне людьми на форумах – о политике, истории, жизни… Я познала всю глубину человеческой натуры и мироустройства и поняла, что больше мне заняться нечем – совершенно. Если я чего-то и не знала, то могла догадаться; если не догадывалась – значит, это можно было воспринимать, как есть. Всё равно смысла не было ни в чём, как не было и дела, которое бы сдерживало бы меня в русле жизни.
Я всегда боялась воды, но научилась плавать; я никогда не была толстой, но научилась худеть на пятидесяти диетах поочерёдно; я никогда не любила поэзию, но со скуки начала писать стихи… Всегда было что-то, через что хотелось переступить, и всегда это что-то заканчивалось. Постоянным оставалось только одно: бесконечные человеческие проблемы. Казалось, современная цивилизация только и делает, что учится на своих ошибках, спотыкаясь о незнание очевидных вещей. Захотелось ли мне тогда научить её чему-то или просто надоело бесцельно слоняться между мыслями, что мне в очередной раз сделать в первую очередь – освоить изготовление кукол реборн или научиться программировать микроконтроллеры, — я не помню. Помню лишь, что случайно наткнулась в Интернете на статью о фрилансе, и подумала, что это – моё. Я и так была свободна от всего, поэтому капелька свободы занятости мне точно не помешала бы. Заодно это избавило бы меня от редких, но не ставших от этого менее навязчивых, вопросов родственников, оставшихся по ту сторону границу, а чем же я занимаюсь по жизни? Теперь я могла лениво говорить в Skype: «У меня своё дело в Интернете», и вопросы таяли, как дым на ветру.
Источник
0 комментариев